23 февраля - День защитника Отечества

Мультимедийная пресс-конференция заместителя председателя Общественного совета при Министерстве обороны Российской Федерации Александра КАНЬШИНА, приуроченная к отмечаемому 23 февраля Дню защитника Отечества.

Какие ключевые изменения произошли в Вооруженных Силах РФ за последние годы? Как изменился подход к работе с личным составом, в том числе солдатами, проходящими срочную службу? Как ведется взаимодействие с ветеранскими и молодежными организациями?

Александр

Какие ключевые изменения в Вооруженных Силах можно отметить за прошедшие несколько лет, год?

Спасибо. Прежде всего хочу всех присутствующих и тех, кто нас будет видеть, поздравить с всенародным наступающим праздником. А 23 февраля – это праздник всенародный.

Хочу напомнить, что 23 февраля этого года исполняется 100 лет, как мы его отмечаем. Потому что в этот день сто лет назад было провозглашено создание тогда рабоче-крестьянской Красной Армии, потом ее назвали просто Красная Армия. Сегодня мы называем День защитника Отечества просто Днем Вооруженных Сил. Хочу обратиться и к мужчинам, которые служили в армии или не служили, а заканчивали военные кафедры или в силу других обстоятельств не были призваны в Вооруженные Силы, но, тем не менее, все мы защитники, но обращусь и к очаровательным дамам. Потому что одно из главных изменений – мы побольше стали привлекать слабый пол к вопросам безопасности и защиты нашей страны.

Во-первых, без женщин невозможно даже в боевой обстановке. И дело не в том, что женщины сегодня, как и раньше, находятся на вспомогательных должностях. Но вы знаете, что женщины у нас теперь уже и в летные училища поступают, и в боевые части, и в десантники. Я лично не очень это поддерживаю, потому что все-таки женщины должны нас радовать и рожать. Тем не менее, такая ситуация не только в нашей стране, но и во всем мире. Посмотрите на армию Израиля, американскую, китайскую армии – сейчас женщин там стало побольше. От этого и настроение у мужчин-защитников поднимается, и в целом красота спасет мир, как известно.

Если серьезно говорить, то в прошлом году 25 декабря с участием Президента и Верховного главнокомандующего состоялось расширенное заседание коллегий Министерства обороны. Шел разговор о том, что сделано за последние 5 лет.

Напомню, что 5 лет назад, в ноябре 2012 года, министром обороны стал Сергей Кожугетович Шойгу. Он привел с собой свою команду, сформировал ее, пять лет они работали. На мой взгляд, за последние 5 лет командой Шойгу сделано, пожалуй, больше, чем за некоторые десятилетия в истории наших Вооруженных Сил. Прежде всего изменилось отношение в обществе к Вооруженным Силам. Тот пошатнувшийся авторитет, который был еще несколько десятилетий назад, скажем, конец 80-х годов – начало 90-х, я тогда служил в советских, потом в российских Вооруженных Силах.

Я прекрасно помню, как офицеры влачили жалкое существование, какие были оклады, какое было отношение людей, какое обеспечение жильем, общежитиями, как ребята поступали в военные училища. У нас еще несколько лет назад был огромный недобор в танковые, в командные училища, в общевойсковые. Сейчас огромный идет отбор, и не только в вузы. У нас конкурс на уровне ведущих вузов. Это главный показатель отношения к Вооруженным Силам. Мы сформировали научные роты, сколько интеллектуалов пришло в Вооруженные Силы. Сколько пошло в Суворовские училища. Открываются в рамках Минобороны кадетские корпуса и Суворовские училища. Это говорит о том, что молодежь идет в армию.

По данным нашего Общественного совета, сейчас увеличился процент ребят, которые не просто разбегаются при призыве в Вооруженные Силы, а наоборот туда просятся. Потому что, с одной стороны, авторитет армии возрос, а с другой стороны, армия стала социальным лифтом для молодого человека. И обеспечение новой техникой вооружения, а у нас одна из лучших техник сегодня с точки зрения развития современных технологий. Это признают даже наши, как их Президент называет, коллеги, или, я бы сказал, соперники. У нас очень хорошая подготовка офицерских кадров, потому что в наших ведущих академиях учится очень много и зарубежных граждан, которые проходят подготовку. Это тоже авторитет нашей системы образования.

И в завершение – это идет сверху, от Шойгу и его команды, от его заместителей, командующих, главнокомандующих – отношение к офицерскому составу, отношение вообще к людям совершенно другое. Доброжелательное, культурное, товарищеское. Это очень важно. В целом я хочу сказать, что обстановка в Вооруженных Силах, несмотря на все существующие проблемы – а армия есть сколок нашего общества, и проблемы общества отражаются на Вооруженных Силах – тем не менее, армия сегодня монолит и пользуется авторитетом не только в нашей стране, но и за рубежом.

Как, на Ваш взгляд, изменился подход к отбору срочников? Сейчас нашей армии нужны крепкие здоровые парни? Общественный совет при Минобороны, очевидно, взаимодействует с общественными организациями, с военкоматами – какова ситуация с отбором срочников на службу в армию?

В соответствии с нашей государственной программой каждый год увеличивается количество ребят, которые идут служить по контракту. Там около 400 тысяч должно быть в Вооруженных Силах, к 2025 году мы должны полностью обеспечить потребность в контракте.

Контрактники – это профессионалы, ребята, которые прошли сначала срочную службу, потом решили остаться. По разным причинам, нередко и ввиду соображений материального характера. Но прежде всего ребята, которые идут на контракт, хотят себя проявить. Молодость для того и дается, чтобы проявить себя. Это физически подготовленные, профессионально обученные ребята с психологической закалкой. Тем не менее, мы не можем сегодня обойтись и без военнослужащих по призыву. У нас немного, в год в среднем где-то порядка 130 тысяч в период весенний, осенний мы призываем.

Вы знаете, что по призыву сейчас ребята служат всего год. Мы не можем без них обойтись – во-первых, это резерв в целом для безопасности, и во-вторых, это резерв для контрактников. Потому что контракт набирают из этих ребят. Поскольку сейчас количество призывников уменьшилось, то у нас есть возможность, во многих регионах ресурс, из которого можно выбирать, очень большой. Поэтому я и сказал, что военные комиссары работают напряженно, тем не менее, у них есть из кого выбирать. Конечно, они пользуются этим, подбирают прежде всего ребят здоровых, и физически, и психологически. Во-вторых, тех ребят, которые имеют хорошую физическую закалку. У нас совсем недавно, лет 8-9 назад, в Вооруженных Силах даже создавали так называемые откормочные цеха. Когда призывают паренька, а у него недостаток веса, мышечной массы. Он приходит из семьи, где одна мать, 5-6 человек в семье. Очень много ребят приходило из сел, где нет денег на нормальное питание.

Сейчас ситуация изменилась. При всех проблемах, в том числе в системе здравоохранения, в системе обучения и так далее, все-таки контингент в Вооруженные Силы стал идти получше. Отвечая на вопрос – для армии нужны, конечно, физически здоровые ребята. И еще хочу сказать молодым ребятам в преддверии праздника – не бойтесь армии. Этот год пробежит быстро, но он вам даст большую закалку. И не с точки зрения карьеры и служебной лестницы, а прежде всего вы почувствуете себя мужчинами. То, чего вам недостает на гражданке – в Вооруженных Силах вас этому обучат, дадут вам соответствующие знания и навыки.

Какова роль солдата-срочника в Вооруженных Силах России? Он же не может эффективно эксплуатировать современное вооружение и технику.

Давайте подумаем. Призываем на год, солдат должен пройти курс молодого бойца, адаптироваться к Вооруженным Силам, принять участие в занятиях, потом в небольших учениях. Принять участие в слаживании сначала в составе одиночного солдата, потом в составе отделения, роты. Поэтому времени у них, конечно, не хватает.

Военнослужащие по призыву занимают специальности вспомогательные, то есть находятся на должностях, которые не определяют боеспособность Вооруженных Сил. Техника и вооружение сейчас сложные. Срочники успевают пройти какие-то азы. Но после того как они отслужат год, если им это понравится, они могут быть призваны уже по контракту – на 3 года, потом на 5 лет и так далее.

Что сегодня дает служба в армии?

У нас есть такая организация – Общественная палата. Я был в составе первых трех ее созывов. В 2006-2007 годах мы поднимали вопрос, армия была в тяжелом положении именно с точки зрения отношения молодых ребят к службе. Очень много было откосов, авторитет был низкий, и мы думали, как поднять авторитет службы. Получается, для одних долг, для других нет. Один сынок какого-нибудь чиновника обучается в Лондоне, Майями, Цюрихе, а Иван из Калужской или Брянской губернии должен оттянуть лямку два года. При этом мы прекрасно понимаем – если человек окончил школу, его призвали в армию – не было у нас такой возможности, чтобы за два года он сохранил знания. Иногда и здоровье могло подвести.

Что сделал Шойгу, элементарно – ведь он начал с внимания и заботы о военнослужащих. У них есть душевые кабины, посмотрите, какие казармы, возможности, обмундирование, экипировка. Это очень важно. А мы же тогда ребят даже морозили, там умирали люди от переохлаждения. Я к этому тому, что армии боялись. И мы думали, как же сделать так, что даже если армия непривлекательна, то человек чувствовал бы, что он должен послужить. А если не служил, то он будет в какой-то степени изгоем общества. И тогда на законодательном уровне принимались акты о том, что если человек не отслужил в армии, не отдал свой долг – он не имеет права занимать государственные посты. Наверное, это справедливо, согласитесь? Вот что называется социальным лифтом.

Поскольку сейчас авторитет поднялся – раньше в армию отправляли военкоматы, как похоронная команда, то сейчас это торжественное мероприятие. Важно поднять на щит тех ребят, которые отслужили. В том числе я хочу сказать, что мы сейчас стремимся не только поднять, сделать социальным лифтом службу в армии для самих ребят, но и для родителей.

Не буду скрывать, что очень много идет по призыву ребят, у которых только мать, многие из сельской местности. И мы решили в мае провести вместе с Минобороны, с главным управлением по работе с личным составом Вооруженных Сил, мощную акцию, посвященную солдатским матерям – "Сердце матери". Начать ее в станице Тимашевке Краснодарского края 29 марта. Напомню, в Тимашевске есть музей, посвященный Устинии Степановой, которая в годы Великой Отечественной войны отдала 9 сыновей в армию, и все девять погибли. Один из них стал Героем Советского Союза.

Мы хотим, чтобы армия была социальным лифтом и для родителей, чтобы уважение к тем, кто отдали своего ребенка в армию, было в обществе на совершенно другом уровне.

Мы бы хотели уточнить по поводу главного военно-политического управления. Вы недавно говорили о том, что Минобороны планирует воссоздать это управление, а в войска войдут заместители командиров подразделений по политической части.

Да, это заявление было сделано в «Интерфаксе» некоторое время назад, я в это время находился за рубежом. Пока это в стадии проработки, официального решения нет. Позиция в обществе – еще когда в Общественной палате я был председателем комиссии по нацбезопасности, мы выходили с предложением и к предыдущему руководству Минобороны. Техника вооружения усложняется. Международная ситуация сами видите, какая.

Нам немаловажно, кого мы готовим в Вооруженных Силах. Представляете, если в армию приходит молодой человек. За год, а контрактника за три года, мы его обучим стрелять, водить боевую технику, прыгать, бегать, платим деньги. Но если мы ему не дадим составляющую морально-психологическую, идеологическую, культурную – то мы можем наплодить сотни тысяч убийц, которые будут воевать за тех, кто больше денег даст. Поэтому немаловажно, чтобы человек наряду с боевой подготовкой, физической и морально-психологической имел и идеологическую. Он должен служить Отчизне, народу, и понимать, что он не должен превращаться в наемного убийцу. В этой связи мы предлагали руководству Минобороны рассмотреть вопрос о более системном подходе к вопросам, связанным с воспитанием, обучением людей. Придать этим структурам веса, как было в советских Вооруженных Силах.

Армия должна служить не политическим партиям или каким-то группировкам, не представителям военно-промышленного комплекса. Она должна служить народу, государству, подчиняться законам и присяге. Это должна быть четкая система. Не хочу сказать, что сейчас у нас что-то плохо в Вооруженных Силах, – отнюдь. Просто с повышением боеспособности и боеготовности Вооруженных Сил с точки зрения комплектования личным составом, обеспечения сложной техникой вооружения должно идти параллельно и усиление военно-идеологической составляющей. Это позиция общественников. Какова будет позиция руководства Минобороны, какие будут приняты решения – я сейчас сказать не могу, потому что не располагаю обстановкой.

Как ведется взаимодействие с молодежными организациями?

В России или за рубежом? Я представляю Международный комитет организации офицеров запаса и резерва. Этой организации 7 лет, она создана в 2011 году. В ее состав входит 27 стран. Причем половина этих стран, даже больше половины сейчас – это страны НАТО, половина – страны бывшего Варшавского договора. В эту организацию входят достаточно влиятельные структуры, такие как клубы генералов, адмиралов стран НАТО. Среди них генералы и адмиралы, находящиеся в резерве, запасе, в отставке, а также действующие – в том числе министры, начальники штабов. Мы объединяемся, взаимодействуем. Последнюю акцию проводили в Париже, до этого в Вене, Москве, Астане, Братиславе. Когда мы встречаемся, то обязательно приглашаем и молодежь.

Для нас очень важно, чтобы мы не просто контактировали на уровне больших генералов, старших офицеров, но и чтобы мы передавали это наше взаимодействие и взаимопонимание молодежи. Мы неправительственная организация, по своим уставным документам мы не вмешиваемся в дела других государств. Но мы дружим, общаемся. 9 мая прошлого года мы собрались в Братиславе, и на Кургане славы, где захоронено более 4 тысяч советских военнослужащих, освобождавших Европу, пошли возлагать цветы. Были представители России, Франции, Украины, Казахстана, Венгрии, Польши, Германии. Мы собрались – на уровне дипломатической или военной ситуации сегодня не всегда есть контакт. Вспомним отношения с Польшей, с Украиной. Мы же взаимодействуем, не ведем разговоры о политике. Мы просто между собой общаемся, информируем друг друга и стараемся не потерять эти нити.

И всегда вместе с нами ребята из молодежных организаций. Им проще взаимодействовать, глядя на них. Руководители государств иногда ограничены политическими документами, какими-то моментами и явлениями. Они находятся в более тесных рамках, мы это понимаем. А вот общественные организации, в том числе международные и молодежные, в этом отношении более свободны.

Что касается России – я член главного штаба Юнармии. Два года назад у Сергея Кожугетовича Шойгу, а он вообще фонтанирует идеями и мыслями. Мне кажется очень удачным его назначение на пост министра обороны. Он человек не сугубо военный, пришел из МЧС. Он гражданский, миролюбивый человек, и в то же время у него есть военная косточка. И он все время даже сдерживает наших полководцев, начальников от проведения жестких мероприятий, в том числе и за рубежом. 22 года он был министром МЧС, когда 22 года живешь рядом с горем людей – совершенно по-другому относишься к их бедам. И вот он предложил создать юнармейское движение, в рамках всероссийского движения школьников. Не готов сказать, насколько живуче само движение школьников, наверное, там проблем много, но поскольку Вооруженные Силы поддержали юнармейское движение – у нас сейчас более 140 тысяч ребятишек, которые входят в Юнармию.

Я знаю, в школах специально создаются полицейские классы.

Это очень хорошо. Но юнармейское движение, пользуясь ресурсами Минобороны, сегодня очень живуче. Там ребята приобщаются к военно-спортивным играм, в частности, Победа. Проводят фестивали, мероприятия. В этом году мы отмечаем столетие комсомола. Мощнейшая была организация, 40 миллионов человек в ней состояли.

Принципы молодежного движения, работы с молодежью фундаментальные остались, и вот сейчас они переносятся на работу с подрастающим поколением. Юнармейское движение, полицейское движение, дружба с природой, животными – это очень хорошо. Насколько я знаю юнармейцев – думаю, что это очень стройная, хорошая система, и думаю, что она имеет хорошие перспективы. В любом случае принцип работы с детьми вы знаете – чем больше детям отдаешь, тем больше получишь. А мы хотим, чтобы они росли сильными, и в то же время добрыми и благородными.

Организаций молодежных у нас много. Тут многое зависит от вас, журналистов. Если где-то опубликовать интервью, где-то поддержать акцию – конечно, будет лучше.

Мы в Австрии не отмечаем этот праздник, и для меня было бы интересно узнать, какое значение он имеет для мужчин в России. Просто, если Вы могли бы еще более подробно рассказать. Спасибо.

Я часто бываю в Вене, мне очень нравится этот город. И мы заседание президиума комитета очень часто проводим в Вене – это центр Европы, красивый город, от Москвы лететь 3 часа. И люди, наши офицеры, ветераны, в том числе с востока, из бывших советских республик туда прилетают с удовольствием. Вена очень гостеприимная, и мы очень благодарны им. В том числе хочу сказать народу Австрии, руководству Австрии большое спасибо за память о наших военнослужащих, которые погибли в годы войны. Вы знаете, что наши войска, которые в 1945 году освобождали Европу, в том числе и Австрию, очень бережно относились к Вене. Это факт.

Если американцы очень берегут своих военнослужащих и в годы войны, поэтому они часто применяли так называемые ковровые бомбардировки – идет мощный, сплошной вал огня, чтобы можно было уничтожить сопротивляющиеся войска, чтобы сохранить свои жизни. С одной стороны, это правильно. Мы же шли по принципу сохранения культуры. Есть даже фильм, когда мы дом Моцарта сохранили ценой жизней наших солдат. Мой дядя воевал в Австрии и привез оттуда скрипку. Она у нас в семейном архиве. Он освобождал Вену. И у него есть медаль за взятие Вены, или освобождение Вены. Я очень этим горжусь. И когда мы проезжаем центр Вены, где вы сохранили обелиск, посвященный нашим военнослужащим, которые сохранили Европу. Спасибо вам за это. Мы приходим к этому обелиску, возлагаем цветы.

Хочу обратить внимание наших коллег в странах Восточной Европы, которые сейчас пересматривают историю, стараются снести памятники, захоронения – это отбрасывает цивилизацию в пещерный век. Потому что воевать с людьми, которые выполняли свой долг, уже после их смерти – наверное, самое низменное. Возвращаясь к Вашему вопросу, хочу сказать – женщины оценивают мужчину, обращая внимание на его красоту. Но красота неважна, для мужчины важно, чтобы он был благородным защитником.

И вот 23 февраля характеризует мужчину как защитника. Но мужчина должен защищать не только Отечество, но и свою женщину, жену, девушку, мать, сестру, младших. Мы миролюбивая страна, у нас сейчас территория – приблизительно восьмая часть суши. Полезных ископаемых у нас около 40%. Население у нас небольшое, примерно 2% жителей планеты. Удержать такую территорию таким населением очень сложно. Нас упрекают – вы сидите на полезных ископаемых. Вы предлагаете нам это раздать другим странам, или уйти, а тут пусть африканцы приезжают, золото и нефть добывают? Это тяжелый исторический цивилизационный процесс интеграции экономики, и он должен идти поступательно, постепенно.

Может быть, лет через 500 человечество доживет до того, что не будет государств, границ, будет единая система. А пока мы вынуждены защищать свою землю, оборонять, и держать свои Вооруженные Силы, воспитывать наших ребят защитников. Еще раз спасибо Вам за вопрос и за вашу страну и народ.

Вы офицер в отставке, человек, бывший в армии, теперь уже гражданский. Как Вы относитесь к перспективе легализации в России частных военных компаний? И те, кто сейчас, как мы понимаем, погибли в Сирии, непонятно сколько людей от огня американцев и их союзников – они для вас герои, или те, кого нужно было бы в России судить за наемничество? Поскольку такая статья в российском Уголовном кодексе есть. Спасибо.

Первое: я отрицательно отношусь к частным военным компаниям. Как военный профессионал, может быть, я устарел, отстал. Мне трудно понять смысл, хотя, наверное, в мировой практике они есть. Второе: вопрос о погибших. Разная информация идет. Я в нее не вникал. Может, тут еще сказалось то, что я несколько дней назад вернулся из ОАЭ, находился две недели там в командировке и не очень владею информацией. У меня привычка армейская, потом работа в Общественном совете Минобороны, до этого в Общественной палате – я часто приходил в Администрацию Президента и говорил – надо так сделать, надо этого министра убрать, что-то еще. И мне всегда говорили – Александр Николаевич, вы рассуждаете, не до конца владея информацией. Меня это приучило к тому, что если я чем-то не владею, то не говорю.

Недавно в прессе прошла новость о формировании в РФ мобилизационного резерва. Военнослужащие в запасе при заключении контракта будут проходить военные сборы и подготовку. Как Вы оцениваете данную инициативу, на каком этапе ее реализация? Речь шла о 2018 г.

Я уже представился, что я президент Международного комитета офицеров резерва. Мы очень мощная структура, в нашу организацию входят, например, испанские резервисты, их президент является вице-президентом Международного комитета. Входят в организацию в качестве наблюдателей резервисты ФРГ. У них штаб-квартира в Бонне, они к нам приезжают. Королевства Норвегии. Я обратил внимание, у них очень мощная система подготовки резерва.

У нас миллионная армия, много это или мало? Для такой страны, как наша, это и много с точки зрения содержания людей в казарме, и это очень мало. Посмотрите, какая территория. И без подготовки резерва мы не выживем. За рубежом те же американцы мало держат в казармах военнослужащих. Это называется система постоянной боевой готовности. В любой момент люди поднимаются по тревоге и совершают полеты, марш-броски и так далее. Резервисты же находятся в резерве. В 9 утра они приезжают с гражданки в часть, поставили машину, переоделись и занимаются физической, огневой, морально-психологической подготовкой. Вечером переодеваются, получают за это деньги, какие-то льготы и так далее. В случае возникшей ситуации они переодеваются – и полетели в Африку, или у себя на территории.

Еще в Общественной палате я понаблюдал за этой ситуацией, говорил с экспертами – мы поднимали вопрос, что нам тоже нужна эта система. Но она сопряжена с финансами. Наша страна была не готова с точки зрения экономики, а также с точки зрения правовой. Потом были внесены изменения в законодательство, и проводился эксперимент в Вооруженных Силах.

Настало время, когда мы должны провести сборы, нашли под это деньги, подвели законодательную базу. Скоро вы узнаете, какой есть опыт, какие наработки. К этому двигаться необходимо, это железно. Думаю, что за резервистами будущее. Чем меньше у нас будет вообще в мире вооруженных сил, находящихся в постоянной боевой готовности, тем лучше. К сожалению, Россия вынуждена сегодня снова войти в виток гонки вооружений. Это прискорбно.

Я горжусь нашими Вооруженными Силами, техникой вооружения, офицерами, летчиками, в том числе выполняющими задачи в Сирии по борьбе с терроризмом. Но меня не радует, что мы вынуждены огромные средства, которые могли бы потратить на детей, здравоохранение, культуру, тратить на боеготовность. И поверьте, не мы инициаторы этого.

Александр Николаевич, Вы возглавляете МЕГАПИР. Ей уже год до 25-летия. Есть ли у вас представительства? Расскажите немножко об ассоциации, какие у нее основные направления деятельности?

Наша организация образовалась в тяжелейшие дни российской истории, это осень 1993 года, когда был расстрел Белого дома нашими военными, профессионалами. И тогда возникла идея. Я тогда увольнялся, понимал, что армия не должна быть направлена против своего народа. И я понимал, что надо выстраивать взаимоотношения внутри нашей страны, нашего государства.

Днем рождения ассоциации является 30 октября 1993 года, в этом году нам 25 лет. Она была создана офицерами, генералами Вооруженных Сил, сначала сухопутных войск, которые находились в отставке и в запасе. Среди нас и маршал СССР Дмитрий Тимофеевич Язов, он жив и здоров до сих пор. После нашей встречи я поеду к нему домой поздравлять его с днем рождения. Это последний маршал Советского Союза. Был маршал Михалкин, другие видные военачальники. Нас поддержали деятели культуры и искусства. Сегодня это одна из серьезных структур в нашей стране.

Зайдите на сайт Национальной организации офицеров запаса Вооруженных Сил МЕГАПИР, там много информации, документов. У нас есть представительства во всех регионах, и в правительстве, и в Госдуме, и в Совете Федерации, и в администрациях субъектов. Задачу мы свою видим, первое – мы считаем, что офицерский состав, офицерский корпус – это градообразующий, системообразующий сплав. Потому что, находясь в Вооруженных Силах или в отставке, мы всегда государственники, ратуем за сильное государство, сильная армия и сильный резерв. В том числе много занимаемся подготовкой молодежи в службе в Вооруженных Силах.

Семь лет назад мы были инициаторами создания Международного комитета. Нам проще иногда устанавливать взаимоотношения между собой. Приведу пример, мы как-то были в Египте, в Александрии, где собрались американцы, французы, русские – все представители антигитлеровской коалиции. Пригласили мы туда и немцев. И посмотрели сражение Эль-Аламейн.

В этом году мы отмечали 75 лет Сталинградской битве, но мы не очень много о ней знаем. Гитлер заявлял, что Роммель проиграл Монтгомери под Эль-Аламейном, это Александрия, на севере Египта. Поэтому он проиграл под Сталинградом. Мы никак не могли понять, какое отношение имеет Африка к Сталинграду. Когда мы приехали туда и собрали крупную научную конференцию в Александрийской библиотеке, оказалось, что там в Африке воевало всего 200 тысяч, а под Сталинградом – 2 миллиона. Представляете разницу? Но при этом для Гитлера очень важно было хотя бы дивизию танковую снять и бросить. Если бы Роммель победил в Африке, то можно было 1-2 дивизии бросить под Сталинград. А там каждая дивизия играла роль. Тот же Родимцев, который с дивизией переплывал через Волгу – оставалось всего два района в Сталинграде. Утром стрелковая дивизия, 10 тысяч человек, переправлялась – к вечеру от нее ничего не оставалось. И вот мы доказали, что Сталинградская битва была связующей в Африке. Еще неизвестно, кто больше сыграл эту роль. Немцы сами признали. Они нация умная, историческая память у них срабатывает у них хорошо, в отличие от некоторых наших бывших союзников.

Как воспринимаются вашими зарубежными коллегами из Западной, Восточной Европы офицеры запаса российской армии? Как идет общение, строится ли оно конструктивно? Нет ли взаимных претензий?

Те, кто служил в армии и прошел горячие точки, видел кровь, боль, потери товарищей – вне зависимости от разницы языка, культуры, национальностей мы друг друга всегда понимаем, уважаем и ценим. С учетом ситуации на международной арене отношение к армии и к Вооруженным Силам всякое.

Не все нас любят, но все уважают нашу армию. Конечно, у нас свой язык общения, мы друг друга знаем, когда-то вместе учились в военных академиях, бывали в горячих точках, иногда нет и языкового барьера. Мы обмениваемся взглядами, и я понимаю, что очень много людей, которые искренне нас уважают, искренне нам сочувствуют в той ситуации, в которой мы оказываемся, например, в той же Сирии, и нас поддерживают. Более того, иногда офицеры с Запада ко мне подходят и говорят: "Саша (мы называем друг друга по имени), ты знаешь, мы обратили внимание, что в Европе информационная война против вас развязана капитально. Даже показывают, что у вас в магазинах пусто, скоро есть будет нечего". Я тогда собрал нескольких генералов стран Европы, в том числе из стран бывшего соцлагеря, пригласил их в Москву. Показал им одним из наших торговых центров, повозил, покатал. Мы посмеялись. Они увидели, что есть у нас в России еда, все нормально. Жаль, что нарушена интеграция с Европой.

Я учился в Америке и Европе, когда уволился из Вооруженных Сил. Я очень люблю Европу и не могу понять происходящего. Может быть, мы в России тоже в чем-то неправы – но для того язык и дается, чтобы мы общались, говорили на уровне дипломатов. Нельзя, чтобы мы начали разговаривать на уровне пушек.